«Перестроечное» и «постперестроечное» время в сфере народовластия я разделил бы на два периода, каждому из которых соответствовал один из взаимоисключающих лозунгов: «Вся власть Советам!» и «Долой власть Советов!»
Слово «Советы» было да и остается в сознании многих людей синонимом власти народа. Вот почему всяческие перевертыши уже несколько лет подряд нещадно топчут Советскую власть в печати, по телевидению и радио. Лозунг «Вся власть Советам!» был реализован в результате Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей путь к созданию республики Советов.
К сожалению, дальнейший ход истории привел к тому, что властные функции Советов становились все более формальными, поскольку они постепенно сосредоточивались в органах партийного руководства. И поэтому вполне естественно, что когда в связи с перестройкой встала задача фактически вернуть нашему обществу подлинно социалистический облик, то одним из важнейших направлений ее решения явилась всесторонняя демократизация страны и в первую очередь - возвращение реальной власти Советам народных депутатов. Так в 1988 году на поверхность политической жизни вновь всплыл лозунг «Вся власть Советам!».
О причинах неосуществления живучего лозунга я позволю себе поговорить позже. А здесь я хочу сам вспомнить и другим напомнить красивую и обнадеживающую историю о том, как идея народовластия обретала вторую и, казалось, долгую жизнь.
То, что падкими до красивостей журналистами было названо «апрельской революцией 85-го», на деле было официальным признанием и обозначением задуманных при Андропове в 83 году реформ в экономике. Подчеркиваю: только в экономике. Даже несколько позже объявленные гласность и демократизация в начале еще ничего не меняли в политическом устройстве страны. Политика по-прежнему опиралась в то время на всемогущество партии, которая занималась всем и всеми, и идеологический штамп «Партия - наш рулевой!» никем под сомнение не ставился. Пока не подрос, не оперился тот лихой и остроумный кавээнщик, который фальцетом бросил с экранов телевизоров: «Партия, дай порулить!..»
Ho в недрах самой партии вызревало ясное, хотя и не слишком оформленное понимание того, что много позже станет расхожей фразой: так дальше жить нельзя. Политическая система в условиях последовательной экономической реформы неизбежно требовала ее, системы, изменений. Нас, экономистов и производственников, это тревожило особенно. Мы отлично понимали, что хозяйственные управленческие функции все сильнее сосредоточиваются в руках партийного руководства всех уровней. Более того, обладая безраздельной властью, партия - в лице се лидеров - не несла ответственности за происходившее в стране. В сложившейся политической системе законная конституционная власть - Верховный Совет и Советы иных уровней во многом лишь оформляли заранее подготовленные в партийных структурах или в органах исполнительной власти, но все равно одобренные партийными руководителями проекты решений. Избирательная система становилась все более фиктивной. Авторитет Советов, таким образом, размывался, хотя по своей природе и потенциалу они содержат в себе все необходимое для эффективного демократического управления государством и обществом.
Я уже говорил, что в нашей стране политика всегда довлела над экономикой, диктовала ей, хотя во всем цивилизованном мире все как раз происходит наоборот. Ho вот «апрельская революция» внесла в это соотношение двух основных сфер жизни общества существенные изме
нения, хотя полной «смены власти» здесь еще не произошло.
В последнее время можно нередко услышать утверждения, что перестройка проходила без всякого плана. Попытаюсь внести ясность и в этот вопрос. Здесь надо различать такие понятия, как концепция и конкретная программа действий. Так вот, концепция перестройки во всех сферах жизни была - я уже перечислил в одной из глав ее постулаты. В экономике же мы пошли дальше - у нас была и вполне конкретная программа поэтапных действий: вспомните широкомасштабный эксперимент 84-87 годов, выработку качественно новых методов хозяйствования в 87-м, программу перехода на рыночные отношения в 1990 году.
Экономика есть сила необыкновенная. Когда мы стали постепенно уходить, по сути, от жесткой планово-распре- делительной системы, она непроизвольно заставляла реформироваться все, с ней связанное, в том числе и политику. Я бы сравнил этот процесс с проявлением фотографии. Всякий, кто когда-либо увлекался этим искусством, помнит, как при тусклом красном свете на белой бумаге возникают сначала лицо, потом руки-ноги, потом весь человек, а в конце - все детали обозначаются. Так и в политической жизни страны постепенно проявлялись контуры отдельных частей целого - жизни общества и государства. Например, с неизбежностью возникла идея гласности - еще далеко не свободы слова и печати, но это был огромный шаг вперед по сравнению с эпохой молчания и граждан, и средств массовой информации. Это был реальный первый шаг в процессе демократизации других, за пределами экономики, сфер жизни. Правда, сегодня «истинные демократы» решили забыть, что впервые о насущной необходимости политических реформ заявила именно КПСС - на XIX партконференции в июне 1988 года. Впрочем, такая «забывчивость» вполне в духе их понимания и гласности, и порядочности.
Первый вопрос на конференции, как и всегда, был чисто экономическим: об итогах первой половины двенадцатой пятилетки, о дальнейших задачах партийных организаций в связи с ними и в свете хода перестройки, конечно. Второй же вопрос был посвящен дальнейшей демократизации жизни партии и общества. Докладывал по обоим вопросам Горбачев. И произнес он верные слова: «Сегодня надо иметь мужество признать: если политическая система останется неподвижной, без изменений, то мы не справимся с задачами перестройки»*
Съезд народных депутатов, а на местах вся власть должна принадлежать Советам. Co временем стенографические отчеты становятся неоценимым историческим материалом, они беспристрастно передают выступления, официальные речи, атмосферу событий. Приведу небольшой отрывок из стенограммы Первого съезда народных депутатов I июня 1989 года, незадолго до его окончания. Председательствовал Горбачев.
«Председательствующий. Товарищи, я должен проинформировать вас, потому что ни я, ни Президиум не можем взять на себя решение такого вопроса. Депутат Сахаров Андрей Дмитриевич настоятельно просит дать ему слово. (Шум в зале.)
Сейчас, одну минутку... Товарищи, давайте определимся. Будем давать слово? (Шум в зале.) Мне кажется, давайте мы попросим Андрея Дмитриевича уложиться и высказать в пять минут свои соображения. Здесь вот еще просьба, что, например, Общество театральных деятелей считает ненормальным, что от него, несмотря на настоятельные просьбы, товарищу Лаврову не дали ни разу выступить. (Шум в зале.)
Сахаров А. Д. Товарищи депутаты! На вас ложится огромная историческая ответственность, необходимы политические решения, без которых невозможно укрепление власти советских органов на местах и решение экономических, социальных, экологических, национальных проблем. Если Съезд народных депутатов не может взять власть в свои руки здесь, то нет ни малейшей надежды, что ее смогут взять Советы в республиках, областях, районах, селах».
Далее он обосновывал эти положения некоторыми конкретными предложениями.
Я не случайно вспомнил об этом ярком эпизоде. Ведь А. Д. Сахаров, которого считали в нашей стране «отцом демократии», связывал ее именно с Советской формой государственного устройства. Он четко зафиксировал это в своем проекте Конституции. И как же тогда понимать тех, кто, до сих пор клянясь именем Сахарова, в одночасье уничтожил власть Советов?..
Итак, я весьма скептически относился к самой идее Съездов народных депутатов СССР и РСФСР. Другое дело - Верховный Совет. У меня к этому органу народовластия уважительное отношение. Взаимной любви у нас не было и быть не могло, так как сама природа взаимоотношений Парламента и Правительства основана на противо-
рсчиях. Полтора года довольно тесного общения вплоть до моего фактического ухода в декабре 90-го прошли в состоянии худого мира или доброй ссоры - это уж с какой стороны смотреть. Ho Верховный Совет и Правительство постепенно учились работать вместе, находить не всегда легкие общие решения.
Ho в то же время я не мог оправдать членов Верховного Совета в том, что они забрали себе право на обсуждение и разрешение всех вопросов - от законотворчества до хозяйствования в стране, зачастую подменяя исполнительную, а порой - и судебную власть. Я так и не понял, почему Верховный Совет едва ли не буквально скопировал структуру ЦК КПСС с его отраслевыми отделами и секторами, только роль отделов и секторов в этом Совете исполняли комитеты и комиссии, причем исполняли куда активнее, ретивее, куда более бескомпромиссно, нежели партийные функционеры. И теми же методами, но пожестче и, на беду, далеко не всегда профессионально.
Может, иной структуры и иных методов никто просто и предположить не мог, а уж не только придумать и организовать, ибо стереотип мышления во все времена довлеет над «людьми аппарата». Увы, но многие народные избранники, к сожалению, легко и быстро превратились именно в таких людей. Думаю, правда, что надо сделать скидку на становление этого органа, который, к сожалению, прожил лишь половину отведенного ему срока. А на мои вопросы есть один ответ: власть в виде определенной структуры, возглавлявшейся Горбачевым, автоматически переводилась из ЦК в Парламент, точнее - в его аппарат.
К числу недоуменных относится и такой вопрос: почему столь легко родилась и прошла рифы обсуждения идея о непременной ежегодной ротации в Верховном Совете? То есть формально-то она ясна: носителям лозунга «Вся власть Советам!» хотелось, чтобы за пять лет от выборов к выборам через постоянно работающий Верховный Совет прошли все народные депутаты. Все 2250 человек. Ho по сути эта идея представляется мне опять-таки просто популистской.
Парламент в демократической стране призван законодательно регулировать ее жизнь, а это требует если и не высокого профессионализма, то, по крайней мере, многолетнего, накопленного опыта. Помню, было суждение: как раз непрофессионалы и бездельники будут ежегодно выпадать из Верховного Совета, а люди, обретшие опыт и умеющие его применять на практике, останутся. Интересно бы
знать, любопытствовал в ответ я, кто станет определять непрофессионалов и бездельников? Каким прибором? Нет, говорил я, боюсь, что идея ротации приведет к вымыванию из Верховного Совета инакомыслящих, чьи мысли и действия не совпадут с общей линией.
Верховный Совет успел пережить всего лишь одну ротацию, но и она показала, что во многом я оказался прав. «Диссидентов» там не жаловали, да они, в основном, сами и ушли.
Управлять Парламентом нового типа без опыта и традиций было весьма трудно. К тому же Первый съезд народных депутатов - этот многолюдный и многодневный митинг - дал своему отпрыску не самый лучший пример. Анатолий Иванович Лукьянов, сначала де-факто, а потом и де-юре бессменно руководивший Верховным Советом, и вправду оказался очень хорошим кормчим, и я искренне восхищался его властным умением вести этот Ноев ковчег сквозь бури и рифы. Другое дело, что корабль Совета зачастую плавал по мелководью. Вместо того чтобы создавать действительно жизненно необходимые законы и делать это по строгому плану, а не как Бог на душу положит, Совет терял время на не всегда первостепенные вопросы регламента, занимался отнюдь не важнейшими законодательными актами, а то и просто, повторяю, влезал в хозяйственную повседневность, изрядно портя нервы мне и министрам. Вы в Совете Министров принимаете излишне много постановлений, решений, которые носят характер подзаконных актов или даже попросту беззаконны, - упрекали меня народные депутаты. Жизнь-то не стоит, - отвечал я им, - жить-то надо. Вы нужных законов не принимаете, а те, что приняты, во многом расплывчаты и неконкретны. Если б мы в Совмине ждали вас, то экономическая жизнь затихла бы и встала. Вы уж извините, но мы работали и будем работать, а если вы нам поможете хорошими законами, спасибо скажем...
Прочитав этот диалог, кто-то из читателей может меня спросить: так значит, вы оправдываете нынешнюю практику издания указов и постановлений вместо законов? Нет, мы принимали постановления, если законов не было. Сейчас указы и постановления издаются слишком часто потому, что исполнительная власть не согласна с законами, разрабатываемыми парламентом, в обход их.
И еще одно: при всем моем, мягко говоря, недовольстве многословной, а то и вздорной деятельностью Верховного Совета СССР, не могу не отметить явный рост профессионализма и просто серьезности его членов. Начинали с митинговых криков, а уж через год в первом составе Совета выросло, именно выросло, другого слова не подберу, немало умных, тактичных и серьезных политиков, которые потихоньку превращались в профессионалов своего дела, потому что хотели ими стать, стремились к этому, умели учиться, в том числе и на собственных просчетах. В этом смысле наш Верховный Совет становился все более цивилизованным, что ли, поскольку во всех странах мира политикой занимаются как раз профессионалы, они управляют государством. Ho ими надо стать, иметь призвание к этому и учиться.
Хотя, если честно, мне более по сердцу мучительные раздумья шофера такси, не умеющего, жизнью не приученного все и вся решать с ходу, чем нераздумывающая, нерассуждающая смелость юных младших научных сотрудников, которых жизнь просто-напросто не успела ничему научить. А апломба у них, особенно у нынешних, - на целый таксомоторный парк...
Время спешило к весне, выборы назначены были на 26 марта 89 года. Закон о выборах, как и изменения в Конституции, были обсуждены всенародно и приняты, борьба кандидатов в депутаты за голоса избирателей развернулась нешуточная. Оставалось только дождаться последнего воскресенья марта, прийти на избирательный участок и опустить в урну бюллетень с именем своего избранника. И вот здесь, на мой взгляд, создатели Закона о выборах испугались... демократии. Я имею в виду законодательно предусмотренную раздвоенность грядущего депутатского корпуса, в котором часть избранников - 1500 человек - должна была пробиться сквозь густые тернии выборов по территориальному принципу, а другая - 750 человек - легко и безболезненно попадала на Съезд, избранная (или все же назначенная?) пока еще послушными властям общественными организациями.
Естественно, что они, в том числе творческие союзы, в первую очередь выдвинули своих руководителей, которые все, как правило, стали депутатами. Естественно и то, что депутаты, всерьез сражавшиеся с соперниками в округах, потом весьма антагонистически относились к безмятежно прошедшим в депутатский корпус коллегам.
He могу утверждать, что сразу увидел ошибочность по
добной системы жесткой предопределенности в выборах. Никогда особенно не верил утверждениям, что таким образом общественные организации получают дополнительный канал прямого воздействия на властные структуры - это не более чем аргумент в не слишком честном споре. Ho я наивно полагал поначалу, что в отсутствии многопартийности представительство на Съезде и в Верховном Совете различных союзов, обществ и других организаций даст более или менее, но все же плюралистский парламент. Однако наивности моей хватило не очень надолго.
Честно говоря, плюрализмом здесь не пахло. He самый демократический принцип царил уже на этапе составления списка «750-ти». 100 человек - от девятнадцатимиллионной КПСС. 100 - от двадцатишестимиллионного комсомола. 100 - от едва ли не двухсот миллионов членов профсоюза! И так далее... Вряд ли кто-нибудь взялся бы объяснить такое неравное представительство. К тому же получалось, что одни и те же люди выбирали нескольких депутатов.
Возьмем хотя бы членов ЦК КПСС. Сначала они выбирали депутатов от партии. Потом (пусть и опосредованно) от профсоюзов - каждый из нас являлся членом какого- либо профсоюза. Потом по месту жительства - от территории. Примерно то же можно сказать и об академиках, и о писателях, и о художниках, и о защитниках мира... В то время как рядовые граждане страны новых Советов могли использовать право выбора лишь однажды - от территории. К слову, возвращаясь к нам, избранным и выбиравшим депутатов от КПСС, не могу не отметить, что всеми демократами осужденная «красная сотня» составлена была по старому и, на мой взгляд, хорошему партийному принципу: и секретари, и писатели, и ученые, и рабочие, и крестьяне в ней были. Правда, выбирали сто из ста, альтернативности никакой не было. У меня будет еще возможность высказать свое мнение об участии представителей всех слоев населения в выборных органах, а сейчас скажу лишь, что через год на выборах на российский Съезд народных депутатов этот принцип уже не применялся.
Ну, а тогда сразу после подведения итогов выборов состоялось заседание Политбюро, на котором мы опять не сошлись с Генсеком в оценке результатов выборов. Горбачев был приподнято-радостным. Выборы, утверждал он, показали огромный авторитет компартии у народа: 87 процентов депутатов - члены КПСС... Вопреки обыкновению, он начал разговор на ПБ первым, словно хотел собственным
авторитетом утвердить победу, предчувствуя возможные возражения. Однако некоторые другие участники заседания были настроены иначе. Партия проиграла выборы, сказал я. Тридцать руководителей местных партийных организаций, выдвинутых по национальным и территориальным округам, позорно и шумно провалились, проиграв куда менее маститым и известным, но более «убедительным» соперникам. Ho тоже членам партии! - утверждал Горбачев. Их выбирали не за членство в КПСС, - не соглашался я. - Наоборот, они нигде и не подчеркивали его.
Это, к величайшему сожалению, не частный случай, говорил я. Это тревожный симптом, указывающий нам на то, что партия сильно отстает от тех перемен, которые она же и начала. Складывается впечатление, что руководство КПСС спокойно почило на лаврах зачинателей перестройки и, уверенное в своем незыблемом авторитете, не хочет видеть, что само-то действует прежними методами. Да разве кто-нибудь из тех тридцати проигравших, спрашивал я, боролся со своими удачливыми соперниками? Боюсь, что нет, - сам и отвечал. Боюсь, говорил, что, как и в прошлые времена, они считали, будто какому-нибудь парторгу достаточно всего лишь приказать членам своей первички проголосовать за областного партийного лидера, и все они немедленно и беспрекословно сделают это. He те времена! И выборы как раз и показали, что время незыблемых авторитетов кануло в Лету, что авторитет нынче надо завоевывать ежедневно всем и каждому и что партия и ее руководители здесь - не исключение. И не надо думать, что выборы проиграли тридцать конкретных лиц. Выборы проиграла именно партия, которая доверила представлять себя этим лицам.
Увы, но руководство партии - от районных секретарей до членов Политбюро - еще не очень, видимо, осознавало эти довольно простые истины. Послевыборная эйфория закончилась быстро - тогда, когда большинство из этих 87 процентов начало поспешно и громко покидать КПСС. Конечно же, никакое это было не прозрение с их стороны, а всего лишь элементарное предательство. Ho ведь это был тревожнейший сигнал! Он означал, что быть членом партии становилось непопулярно. И тем не менее даже тогда, когда эта «эмиграция» из партии стала опасно массовой, руководство КПСС бестрепетно уверяло: пусть, мол, крысы бегут с корабля. Курс верен, маршрут проложен, ход неизменен... Вот эти-то «верность и неизменность», нежелание перестра
иваться самим, чрезмерная самоуверенность и неумение слышать достаточно громкие сигналы тревоги и привели компартию к августовской гибели.
Меня спросят: выходит, вы предполагали подобный финал?
Нет, отвечу, на такое у меня воображения не хватило. Я хотел лишь, чтобы в коридоры партийной власти ворвалась та жизнь, которая и родилась-то - как идея - в этих коридорах и уже вовсю царила за их пределами.
Впрочем, я повторяюсь. Об этом уже сказано в главах о партии...
И все же я с большим удовлетворением вспоминаю эти первые в истории страны демократические выборы. И пусть в их ходе было много ошибок, нелепостей, нелюбимого мною популизма, не самой честной борьбы - не в том суть! А в том, что в жизни каждого гражданина, достигшего избирательного возраста, появилась, наконец, действительная свобода выбора власти. Хотя бы даже в том свобода, что он мог никого не выбирать, если его не устраивал ни один из кандидатов. И как все первое, выборы сопровождал хорошо подзабытый к тому времени дух энтузиазма, который всегда помогает человеку жить.
Первый съезд первых демократически избранных народных депутатов открылся в Кремлевском Дворце съездов 25 мая 1989 года в 10 часов утра... Сегодня нет Советского Союза, нет Съезда и Верховного Совета СССР, демократически избранные народные депутаты спрятали в долгие ящики свои депутатские значки - внучатам на память. Ho и всем полезно было бы помнить, что роспуск Съезда и Верховного Совета СССР был первым звонком в череде «демократических» извращений власти в России после августа 91 года. И сделал это Верховный Совет РСФСР - тот самый, который всего через два года был расстрелян из танковых пушек... Да, но именно тот весенний, майский день открытия Первого съезда народных депутатов СССР был пиком демократии в нашей бывшей и в нынешней стране. Дальше она, демократия, сразу стала мешать тем, кто с ее помощью обрел власть. Впрочем, разговор о том - позже.
А пока всего лишь два не очень веселых воспоминания о Съезде. Первое - его нежелание поддержать вполне разумное, оправданное общим демократическим настроем предложение академика Сахарова выслушать платформы кандидатов на пост Председателя Верховного Совета СССР.
He прошло. Поскольку, как потом выяснилось, кандидат был всего один, он предпочел сначала быть избранным, а уж потом выступить с докладом. И хотя еще до выборов с трибуны Дворца съездов прозвучали сомнения в целесообразности совмещения двух постов, депутаты эти выступления не поддержали. Их можно было понять: в те дни Горбачеву альтернативы не видели.
Выборы его на пост Председателя обещали быть чисто формальным актом, вот почему общий смех вызвало самовыдвижение на тот же пост депутата А. Оболенского. Действительно - смешно! Какой-то никому не известный житель города Апатиты хочет померяться силами с самим Автором Перестройки... Ho в том-то и дело, что этот никому не известный человек своим истинно гражданским поступком хотел всего лишь... укрепить едва рожденную демократию. Я напомню его слова: «Ведь я прекрасно понимаю, что шансов в борьбе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым у меня никаких. Я хочу, чтобы в нашей истории, в нашей с вами практике возник прецедент проведения выборов. Пусть это и не совсем альтернативная основа, но это - выборы».
Он даже не попал в бюллетень для голосования. Мы, депутаты, не захотели или, точнее, еще не сумели понять, что однажды рожденная и объявившая об этом событии демократия требует ежечасного, ежеминутного, ежесекундного подтверждения собственного существования. Даже в мелочах. Тем более в мелочах! И коли говорить о неприятно резанувшем, так это то, что Горбачев счел за лучшее промолчать. He пытаюсь угадать мотивы его молчания, но думаю, что он тоже не сумел правильно оценить смысл поступка Оболенского. А жаль...
Вот, пожалуй, и все о неприятном. Так - булавочные уколы совести на фоне действительно памятных дней. Для меня тем более памятных: на заседании нового Верховного Совета СССР утром 7 июня, а потом и на заседании Съезда вечером того же дня меня назначили и утвердили в должности Председателя Совета Министров страны. Скажете: вы и без того были им и вряд ли сомневались в том, что у вас есть конкуренты на этот пост. Ho я не соглашусь. Это было не формальное назначение. Долго я стоял на трибуне в тот день, докладывал о программе предстоящей деятельности Правительства и отвечал на многочисленные вопросы.
Я стал первым и последним Председателем Правитель
ства СССР, утвержденным именно Съездом. He стоит думать, что это - пустяк, рутинный процесс. Все на том Съезде было первым. И первые ошибки, и первые радости. А что до веры в неизбежность моего избрания, в безаль- тернативность его, так последующие акты «чистилища» во время назначения Верховным Советом гтредложенных мной членов Правительства явственно показали характер депутатов - строптивый и не слишком логичный.
10 июня, уже в роли законного Председателя, я докладывал членам Верховного Совета СССР наши соображения по структуре и принципам работы Совета Министров. Причем опять подчеркну: я постоянно оговаривал, что и структура, и деятельность Совмина имеются в виду лишь на современном этапе. Я не собирался строить систему управления на века, ибо та экономическая реформа, которая шла в стране, предполагала, как уже не раз сказано в книге, постоянное реформирование этой системы. Я предложил Совет Министров, состоящий из 57 министерств и ведомств. То есть, по сравнению с прежней структурой, упразднению подлежало 25 подразделений. Впрочем, в число 57 входили и совсем новые, продиктованные ситуацией. Например, Гос- комиссия Совмина по экономической реформе, на пост председателя которой и моего заместителя предлагался академик, директор Института экономики АН СССР Леонид Иванович Абалкин. Или Госкомиссия по чрезвычайным ситуациям, которую должен был возглавить другой мой заместитель Виталий Хусейнович Догужиев. Или, тоже новая, Госкомиссия по продовольствию и закупкам, которая отнюдь не была прежним Агропромом, а становилась центром по координации работы сельскохозяйственных ведомств на местах.
Подбирая себе «команду», я хотел, чтобы она работала именно как команда, а не как некая сумма единиц. Всех кандидатов на посты моих замов, председателей комитетов и комиссий, министров я знал лично. Был ли я уверен, что не ошибся ни в ком? И тогда считал, и сегодня считаю, что подобной уверенности быть не могло. Люди есть люди. Тем более что многие шли на новые для себя посты. Покажите мне руководителя, который ни разу за свою жизнь не ошибся в выборе подчиненных. Нет таких! Более того, открою маленький «секрет». Столкнувшись сам на сессии и на Съезде с новым депутатским корпусом, я отнюдь не предполагал, что все мои кандидаты пройдут сквозь его сита без сучка и задоринки. И поэтому у меня, как в отряде
космонавтов, у каждого кандидата был свой дублер. He хочу их называть сейчас, ибо тогда они даже не знали, что я их имею в виду, а позже и не узнали, потому что абсолютное большинство предложенных мною кандидатур было одобрено сессией Верховного Совета. Приведу лишь один пример «дублерства».
На пост главы Комиссии по продовольствию и закупкам я прочил тогдашнего первого секретаря Волгоградского обкома КПСС Владимира Ильича Калашникова. Это был тот случай, когда сам я не слишком хорошо знал кандидата, больше слышал о нем, хотя и встречался, и разговаривал с ним не однажды. Рекомендации ему давали люди, которым я верил, да и впечатление от встреч с кандидатом осталось неплохое. Я знал, что он много сделал в Волгоградской области для развития сельского хозяйства, особенно - мелиорации. (Будучи в 94 году в этой области, я убедился, что народ до сих пор помнит его и ценит.) Ho Комитет Верховного Совета по вопросам сельского хозяйства Калашникова «притормозил». Болеее того, настоял на встрече лично со мной.
Я приехал на Калининский проспект, где заседал этот Комитет. Калашников тоже был на заседании. Участники встречи много и подробно говорили о ситуации в сельском хозяйстве, затем заявили, что волгоградский секретарь не подходит на пост руководителя такой важнейшей отраслью. Позвольте, говорил я им в ответ, о какой отрасли речь? Госагропром мы с вашей помощью похоронили. Руководить сельским хозяйством из Центра не собираемся, в этом решении и *аш посильный вклад имеется. Речь идет лишь о координации деятельности сельскохозяйственных подразделений в республиках, на местах. А вы что, опять министерство хотите? Опять вам «монстр» требуется?
Короче, понял я, что Калашников не пройдет. Нашла коса на камень. Отыскал глазами Калашникова в зале, спросил громко: Владимир Ильич, вы не будете возражать, если я сниму вашу кандидатуру? He буду, - подтвердил Калашников. Ну вот и ладно, - подвел я итог. - Мне пора. Спасибо за встречу. Постойте, - вскричал кто-то из «сельхозников». - У нас есть своя кандидатура.
Я догадывался об их кандидатуре. Нет уж, - возразил, - позвольте мне самому назвать
нового кандидата. Это мое конституционное право. Опять не согласитесь - опять стану думать. Ho сам.
С тем и уехал. А спустя неделю, если не ошибаюсь, предложил Сельхозкомитету кандидатуру бывшего зампреда российского Агропрома Владилена Валентиновича Никитина, между прочим - члена этого самого комитета Верховного Совета. Никитин не из ничего возник. Во-первых, я сам его в уме держал. Мне его рекомендовали люди, знавшие его по работе в Тюмени и в Москве. Во-вторых, моя «разведка» донесла, что комитетчики положительно к нему отнесутся. Да-а, с новым депутатским корпусом ухо востро надо было держать, так что о «разведке» - хоть и шутка, но не без большой доли правды.
Никитина утвердили.
Как утвердили и JI. И. Абалкина, кандидатура которого возникла в дни XIX партконференции. На ней он выступил достаточно остро, вызвал гневную отповедь со стороны Горбачева. В перерыве между заседаниями он стоял один-оди- нешенек перед Дворцом съездов, курил, отрешенно смотрел в небо. Чуткие к ветрам власти партийные делегаты уже сторонились его, на всякий пожарный, как чумного, - еще бы, сам Генсек академика осудил! Обозлило это меня крайне, никогда не понимал и не принимал подобного лизоблюдства и хамства. Подошел к Леониду Ивановичу, разговорились, подздравил, кстати, с толковым выступлением на конференции - оно мне и впрямь таким показалось. Хотя он критиковал в основном положение дел в экономике, но это была критика профессионала. В конце разговора предложил зайти на днях. Он и зашел. А позже я ему предложил прийти ко мне замом по экономике. Он поду- мал-подумал и согласился.
Сегодня гуляют легенды, что бдительные депутаты крепко пошерстили предложенный Рыжковым состав Правительства. He хотелось бы обижать творцов этих легенд, но ничего не поделаешь: правда есть правда. А состоит она в том, что из предложенных мною 69 кандидатур «зарублено» было на комитетах и комиссиях всего шестеро. И на Верховном Совете - еще трое. Итого - девять. 13 процентов от общего числа. Да и не пропускали их «в должность» не из-за личных качеств, а из-за положения дел в той отрасли, которую они, как предполагалось, должны были возглавить.
Взять хотя бы историю с утверждением Николая Семеновича Конарева на пост министра путей сообщения. Еле-
еле утвердили. Co скрипом. А все из-за того, что ситуация у нас на железных дорогах - аховая, мягко говоря. И кого на сей пост ни поставь, он в два счета рельсы не переложит, насыпи не пересыпет, электро- и тепловозный и вагонные парки не обновит. Конареву, в отличие от любого другого кандидата, изучать положение дел в отрасли не надо было.
He могу не сказать, как разыгрывался фарс вокруг этого человека. Народный депутат из Чечено-Ингушетии С. Гад- жиев устроил во время представления Конарева буквально его травлю, в чем только ни обвинял этого человека. Я достоверно знаю, кто его подбил на это, но не называю имен, так как не располагаю документальными данными. Этот будущий академик и «премьер в обозе» (я не случайно взял это выражение в кавычки: в конце 94 - начале 95 года он продвигался с тыловыми частями российских войск в Чечне) почему-то молчал, когда через три года поезда через эту республику стали проходить ограбленными, а затем и вовсе движение прекратилось. Ну, а в то время наш «правдолюбец» устроил травлю человека, который все отдавал своему делу, а не болтал языком.
Видно, все же я неплохую «команду» предложил, если после трехнедельного изнурительного обсуждния кандидатур се в основном утвердили. «Команда», считаю, и вправду была сильной: 6 академиков и члснов-коррсспондентов Академии наук, 23 министра, имеющих ученые степени докторов и кандидатов, 37 крупных хозяйственников, по-настоящему знающих жизнь. И заслуга наша в том, что мы не превратились, как это было прежде, в податливый инструмент в чьих-то «руководящих руках» - извините за невольную тавтологию. Мы были самостоятельным правительством, и впереди у нас было полтора тяжелейших года. И уж раз у нас не получилось повернуть страну на ту дорогу к рынку, которую мы считали наиболее верной, не успели, не дали нам сделать это спринтеры от экономики, - так сами себя в том и виним. Ни на кого другого ответственность за это не сваливаем.
Правительство Рыжкова и сейчас не забывают. Кто-то сравнивает наши действия с нынешними, а кое-кто все выискивает оправдание сложившейся теперь ситуации в уже далеких 89 и 90 годах. He ищите. Я сам дал вам ответ. Мы с реальных позиций смотрели в будущее и все делали, чтобы не ввергнуть страну в экономический хаос. Я, помню, сказал на прощание: Вы еще будете вспоминать это Правительство...
Читаю газеты, смотрю телевизор: похоже, я оказался прав.
В этой главе я подробно остановился на событиях, связанных непосредственно с попыткой реализовать в новых условиях старый лозунг «Вся власть Советам!». Для некоторых то было время демократического романтизма, для других - активной борьбы за изменение общественного строя, а для кого-то этот лозунг был лишь дымовой завесой. К первым я бы отнес, скажем, академика Сахарова - на мой взгляд, он, во многом будучи орудием в чужих опытных руках, сам искренне верил в этот лозунг, видя в его реализации путь к совершенствованию политической системы в стране. Вторые же - не буду их перечислять - использовали эту формулу как прикрытие для своего продвижения к власти и уничтожения и самого строя, и страны.
Первый съезд был лишь началом этой жесткой борьбы за власть, которая закончилась во второй половине 91 года. Оппозиция, взявшая на вооружение повальную критику недостатков в жизни страны, постепенно набирала силу. Популизм, отсутствие каких-либо моральных ограничений, лозунг о передаче власти Советам и требование ликвидировать руководящую роль КПСС умело использовались «демократами» для достижения их целей.
Выдвинутый Горбачевым лозунг передачи всей власти из рук ЦК КПСС в руки Советов был подхвачен оппозицией для борьбы с партией и государством, для изменения общественного строя. Ho стоило ей прорваться к рычагам управления страной, на повестку дня был поставлен новый, противоположный предыдущему лозунг: «Долой власть Советов!»
Советам!», главный политический лозунг большевистской партии в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Выдвинут в Апрельских тезисах . . Ленина и закреплен в решениях Всероссийской Апрельской конференции РСДРП (б). Содержание лозунга менялось в процессе борьбы за социалистическую революцию. В период мирного развития революции (апрель - июнь 1917) он предполагал ликвидацию двоевластия путем перехода всей власти к Советам, создания советского правительства из эсеров и меньшевиков, поскольку они составляли большинство в Советах. В этот период большевики должны были, не входя в правительство , выступать в качестве оппозиционной партии перед широкими массами, критикуя непоследовательность и колебания мелкобуржуазных партий, используя право отзыва депутатов, добиваться изменения партийного состава Советов и в конечном счете создать большевистское Советское правительство. В этот период вопрос о свержении буржуазного Временного правительства путем вооруженного восстания не ставился, ибо правительство поддерживалось эсеро-меньшевистскими Советами. Временное правительство, не имевшее в своем распоряжении реальной силы и державшееся у власти соглашением с Советами, не смогло бы тогда оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. В ходе развития революции массы убеждались на собственном опыте, что Временное правительство и поддерживающее его эсеро-меньшевистское руководство Советов не осуществляют их требований. Начался процесс изживания соглашательских иллюзий. Ярким показателем этого явились массовые демонстрации в Петрограде (апрельская, июньская и июльская) и других городах. В июльские дни 1917 установилось единовластие буржуазии. Эсеро-меньшевистские Советы превратились в бессильные придатки буржуазного правительства. В этих условиях Ленин обосновал необходимость временного снятия лозунга о передаче власти Советам, 6-й съезд РСДРП (б) снял лозунг «В. в. С.!». После большевизации Советов как центральных, так и многих местных, содержание лозунга «В. в. С.!» изменилось: теперь он призывал к борьбе за превращение революционных, большевистских Советов в органы восстания против буржуазного правительства, за установление диктатуры пролетариата. Лозунг «В. в. С.!» был реализован в результате победы Октябрьской революции. Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов 25 октября (7 ноября) 1917 взял всю власть в свои руки и образовал Советское правительство (СНК). Лит.: Ленин В. И., Задачи пролетариата в нашей революции, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 31; его же , Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (б), там же; его же,
→ Вся власть Советам! в Большой Советской Энциклопедии
(«Вся вла́сть Сове́там!»,)
главный политический лозунг большевистской партии в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции (См. Великая Октябрьская социалистическая революция). Выдвинут в Апрельских тезисах В. И. Ленина (См. Апрельские тезисы В. И. Ленина) и закреплён в решениях Всероссийской Апрельской конференции РСДРП (б). Содержание лозунга менялось в процессе борьбы за социалистическую революцию. В период мирного развития революции (апрель - июнь 1917) он предполагал ликвидацию двоевластия (См. Двоевластие) путём перехода всей власти к Советам, создания советского правительства из эсеров и меньшевиков, поскольку они составляли большинство в Советах. В этот период большевики должны были, не входя в правительство, выступать в качестве оппозиционной партии перед широкими массами, критикуя непоследовательность и колебания мелкобуржуазных партий, используя право отзыва депутатов, добиваться изменения партийного состава Советов и в конечном счёте создать большевистское Советское правительство. В этот период вопрос о свержении буржуазного Временного правительства путём вооружённого восстания не ставился, ибо правительство поддерживалось эсеро-меньшевистскими Советами. Временное правительство, не имевшее в своём распоряжении реальной силы и державшееся у власти соглашением с Советами, не смогло бы тогда оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления.
В ходе развития революции массы убеждались на собственном опыте, что Временное правительство и поддерживающее его эсеро-меньшевистское руководство Советов не осуществляют их требований. Начался процесс изживания соглашательских иллюзий. Ярким показателем этого явились массовые демонстрации в Петрограде (апрельская, июньская и июльская) и других городах. В Июльские дни 1917 установилось единовластие буржуазии. Эсеро-меньшевистские Советы превратились в бессильные придатки буржуазного правительства. В этих условиях Ленин обосновал необходимость временного снятия лозунга о передаче власти Советам, 6-й съезд РСДРП (б) снял лозунг «В. в. С.!». После большевизации Советов как центральных, так и многих местных, содержание лозунга «В. в. С.!» изменилось: теперь он призывал к борьбе за превращение революционных, большевистских Советов в органы восстания против буржуазного правительства, за установление диктатуры пролетариата. Лозунг «В. в. С.!» был реализован в результате победы Октябрьской революции. Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов 25 октября (7 ноября) 1917 взял всю власть в свои руки и образовал Советское правительство (СНК).
Лит.: Ленин В. И., Задачи пролетариата в нашей революции, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 31; его же, Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП (б), там же; его же, Государство и революция, там же, т. 33; его же, Один из коренных вопросов революции, там же, т. 34; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 1, 7 изд., М., 1954, с. 332-53; Шестой съезд РСДРП (большевиков). Протоколы, М., 1958: История КПСС, т. 3, кн. 1, М., 1967; Минц И. И., История Великого Октября, т. 2, М., 1968.
Ю. С. Токарев.
Ссылки на страницу
- Прямая ссылка: http://сайт/bse/15719/;
- HTML-код ссылки: Что означает Вся власть Советам! в Большой Советской Энциклопедии;
- BB-код ссылки: Определение понятия Вся власть Советам! в Большой Советской Энциклопедии.
"ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!"
главный политич. лозунг большевистской партии в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистич. революции. Выдвинут в Апрельских тезисах В. И. Ленина и закреплен в решениях Всероссийской апрельской конференции РСДРП (б). Основан на учении марксизма-ленинизма о революции и гос-ве и, в частности, на ленинском положении о Советах как новой гос. власти типа Парижской Коммуны, призванной заменить подлежащую слому бурж. гос. машину. Содержание лозунга в период мирного развития революции (апр.-июнь 1917): ликвидация двоевластия путем перехода всей власти к Советам, создание сов. пр-ва из эсеров и меньшевиков (поскольку они составляли большинство в Советах), слом старого гос. аппарата и замена его сов. гос. орг-цией. Большевики должны были, не входя в пр-во, выступать в качестве оппозиционной партии и, агитируя в широких массах, критикуя непоследовательность и колебания мелкобурж. партий, их соглашательство с буржуазией и неспособность удовлетворить революц. требования народа, изменить, используя право отзыва депутатов, партийный состав Советов и, в конечном счете, создать большевистское сов. пр-во. При этом свержение Врем. пр-ва вооруж. восстанием исключалось, ибо при поддержке пр-ва Советами оно было бы воспринято массами как восстание против Советов. Устранение бурж. пр-ва мыслилось провести декретированием Советами перехода к ним власти. Временное пр-во, не имевшее в своем распоряжении реальной силы и державшееся у власти соглашением с Советами, не смогло бы оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления.
В ходе развития революции массы убеждались на собственном опыте, что Врем. пр-во и поддерживающее его эсеро-меньшевистское руководство Советами не осуществляют их требований. Начался процесс изживания соглашат. иллюзий. Ярким показателем этого явились массовые демонстрации в Петрограде (апрельская, июньская и июльская) и др. городах. В июльские дни 1917 установилось единовластие буржуазии. Эсеро-меньшевистские Советы превратились в бессильные придатки бурж. пр-ва. В этих условиях В. И. Ленин обосновал необходимость временного снятия лозунга о передаче власти Советам. Это, однако, не означало, что в пересмотре нуждалось положение о Советах как гос. форме диктатуры пролетариата. Ленин имел в виду только Советы, руководимые эсерами и меньшевиками. VI съезд РСДРП (б) полностью согласился с Лениным. Во время корниловщины, в обстановке широкого народного движения против контрреволюции, в к-рое оказался втянутым ряд эсеро-мень-шевистских Советов, на короткий срок появилась возможность передачи власти Советам. Ленин считал в эти дни вполне возможным "...возврат к до-июльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков" (Соч., т. 25, с. 283). Однако эсеро-меньшевистский блок своей поддержкой Врем. пр-ва сорвал эту возможность.
После ликвидации корниловского мятежа, в условиях быстрой большевизации Советов, отражавшей революц. подъем масс, большевистская партия вновь выставила лозунг "В. в. С.!", но содержание его видоизменилось: теперь он призывал к борьбе за превращение Советов в органы восстания против бурж. пр-ва, за установление диктатуры пролетариата. Лозунг "В. в. С.!" был реализован 25 окт. (7 нояб.), когда 2-й Всеросс. съезд Советов, опираясь на победоносное вооруж. восстание в Петрограде, декретировал свержение Врем. пр-ва и установление Сов. власти.
Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 24, с. 1-9, 13-14, 19-51, 116-22, 125, 181-82, 198-216, 262-64, 281-84; т. 25, с. 157-59, 164-70, 282-87, 340-47, 385-428; т. 26, с. 38-46, 215-16; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 1, 7 изд., М., 1954, с. 332-53; Шестой съезд РСДРП (большевиков). Протоколы, М., 1958.
Ю. С. Токарев. Ленинград.
Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .
- («Вся власть Советам!»,) главный политический лозунг большевистской партии в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции (См. Великая Октябрьская социалистическая революция). Выдвинут в Апрельских… …
I Великая Октябрьская социалистическая революция первая в истории победоносная социалистическая революция, совершенная в 1917 рабочим классом России в союзе с беднейшим крестьянством под руководством Коммунистической партии [прежнее… … Большая советская энциклопедия
Первая в истории победоносная социальная революция, совершенная в 1917 рабочим классом России в союзе с беднейшим крестьянством под руководством Коммунистич. партии во главе с В. И. Лениным. В результате В. О. с. р. была свергнута в России власть …
- (КПСС) боевой испытанный авангард сов. народа, объединяющий на добровольных началах передовую, наиболее сознательную часть рабочего класса, колх. крестьянства и интеллигенции СССР. Коммунистич. партия основана В. И. Лениным, как революц.… … Советская историческая энциклопедия
- (СССР, Союз ССР, Советский Союз) первое в истории социалистич. гос во. Занимает почти шестую часть обитаемой суши земного шара 22 млн. 402,2 тыс. км2. По численности населения 243,9 млн. чел. (на 1 янв. 1971) Сов. Союзу принадлежит 3 е место в… … Советская историческая энциклопедия
Смена власти в России в 1917 1918 годах … Википедия
Великая Октябрьская социалистическая революция 1917. Образование Советского социалистического государства Февральская буржуазно демократическая революция послужила прологом Октябрьской революции. Только социалистическая революция … Большая советская энциклопедия
См. также: Революция 1905 1907 годов в России Смена власти в России в 1917 1918 годах … Википедия
Основная статья: Гражданская война в России Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь» 1927 г. Большевистский режим в России всегда пытался оправдать свою деятельность необходимостью создания истинного порядка из хаоса анархии … Википедия
Проверить нейтральность. На странице обсуждения должны быть подробности … Википедия
Книги
- Вся власть Советам! , . В сборнике "Вся власть Советам!" факсимильно воспроизводятся страницы большевистских газет 1917 года. Ставшие документом истории, они повествуют о важнейших событиях в канун Октября, знакомят…