Вот парадный подъезд.
По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь – в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает "трам-трам ",
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар."Допусти",- говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах.
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: "Гони!
Наш не любит оборванной черни!"
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: "Суди его бог!",
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят…
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру…
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, -
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, – как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу… герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? -
Безопасней… Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье…
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало… да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут… Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, -
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь - в том их призванье! А в обычные дни этот пышный подъезд Осаждают убогие лица: Прожектеры, искатели мест, И преклонный старик, и вдовица. От него и к нему то и знай по утрам Всё курьеры с бумагами скачут. Возвращаясь, иной напевает "трам-трам ", А иные просители плачут. Раз я видел, сюда мужики подошли, Деревенские русские люди, Помолились на церковь и стали вдали, Свесив русые головы к груди; Показался швейцар."Допусти",- говорят С выраженьем надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах. По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых (Знать, брели-то долгонько они Из каких-нибудь дальних губерний). Кто-то крикнул швейцару: "Гони! Наш не любит оборванной черни!" И захлопнулась дверь. Постояв, Развязали кошли пилигримы, Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв, И пошли они, солнцем палимы, Повторяя: "Суди его бог!", Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами... А владелец роскошных палат Еще сном был глубоким объят... Ты, считающий жизнью завидною Упоение лестью бесстыдною, Волокитство, обжорство, игру, Пробудись! Есть еще наслаждение: Вороти их! в тебе их спасение! Но счастливые глухи к добру... Не страшат тебя громы небесные, А земные ты держишь в руках, И несут эти люди безвестные Неисходное горе в сердцах. Что тебе эта скорбь вопиющая, Что тебе этот бедный народ? Вечным праздником быстро бегущая Жизнь очнуться тебе не дает. И к чему? Щелкоперов забавою Ты народное благо зовешь; Без него проживешь ты со славою И со славой умрешь! Безмятежней аркадской идиллии Закатятся преклонные дни. Под пленительным небом Сицилии, В благовонной древесной тени, Созерцая, как солнце пурпурное Погружается в море лазурное, Полосами его золотя, - Убаюканный ласковым пением Средиземной волны, - как дитя Ты уснешь, окружен попечением Дорогой и любимой семьи (Ждущей смерти твоей с нетерпением); Привезут к нам останки твои, Чтоб почтить похоронною тризною, И сойдешь ты в могилу... герой, Втихомолку проклятый отчизною, Возвеличенный громкой хвалой!.. Впрочем, что ж мы такую особу Беспокоим для мелких людей? Не на них ли нам выместить злобу? - Безопасней... Еще веселей В чем-нибудь приискать утешенье... Не беда, что потерпит мужик: Так ведущее нас провиденье Указало... да он же привык! За заставой, в харчевне убогой Всё пропьют бедняки до рубля И пойдут, побираясь дорогой, И застонут... Родная земля! Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках, на железной цепи; Стонет он под овином, под стогом, Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъезда судов и палат. Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется - То бурлаки идут бечевой!.. Волга! Волга!.. Весной многоводной Ты не так заливаешь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля, - Где народ, там и стон... Эх, сердечный! Что же значит твой стон бесконечный? Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль, судеб повинуясь закону, Всё, что мог, ты уже совершил, - Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?.. 1858
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает "трам-трам",
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. "Допусти",- говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: "Гони!
Наш не любит оборванной черни!"
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: "Суди его бог!",
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя,-
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны,- как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу?-
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля,-
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил,-
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Стихотворение «Размышления у парадного подъезда» написано Некрасовым в 1858 году. Из воспоминаний Панаевой известно, что в один из дождливых осенних дней Некрасов видел из окна, как от подъезда, в котором жил министр государственных имуществ, дворник и городовой прогоняют крестьян, толкая их в спину. Через пару часов стихотворение было готово. Жанровая сценка, которая стала основой стихотворения, дополнилась сатирой и обобщениями.
Стихотворение было напечатано Герценом в журнале «Колокол» без подписи автора.
Литературное направление, жанр
Стихотворение реалистично описывает болезнь всего русского общества. Знать ленива и равнодушна, перед ней раболепствуют остальные, а крестьяне бесправны и покорны. Жанровая сценка у парадного подъезда – повод к размышлению о судьбе русского народа и русского общества. Это образец гражданской лирики.
Тема, основная мысль и композиция, сюжет
Стихотворение Некрасова сюжетное. Его можно условно поделить на 3 части.
Первая часть – описание обычного дня из жизни подъезда. По торжественным дням к важному лицу приезжают с визитами или просто оставить имя в книге. В будни приходят убогие, «старик и вдовица». Не все просители получают просимое.
Вторая часть посвящена «владельцу роскошных палат». Начинается она с обращения наблюдателя – лирического героя. Негативная характеристика вельможи завершается призывом пробудиться и воротить просителей. Далее описана предполагаемая жизнь и смерть вельможи.
Третья часть – это обобщение и возведение данного конкретного случая в типичный. Нет на родной земле такого места, где бы русский мужик, сеятель и хранитель этой земли, не страдал. В состоянии духовного сна находятся все сословия: и народ, и владельцы роскошных палат. Для народа есть выход - проснуться.
Тема размышлений – судьба русского народа, кормильца – русского крестьянства. Основная мысль состоит в том, что народ никогда не пробьётся к парадным подъездам господ, это жители разных непересекающихся миров. Единственный выход для народа – найти силы для пробуждения.
Размер и рифмовка
Стихотворение написано разностопным анапестом с неупорядоченным чередованием трёхстопного и четырёхстопного. Женская и мужская рифмы чередуются, виды рифмовки тоже меняются: кольцевая, перекрёстная и смежная. Концовка стихотворения стала студенческой песней.
Тропы и образы
Стихотворение начинается с метонимии в сочетании с метафорой. Город одержим холопским недугом, то есть жители города раболепствуют, как холопы, перед вельможей. В начале стихотворения сухо перечисляются просители. Особое внимание рассказчик уделяет описанию мужиков и пользуется эпитетами: некрасивы, загорелые лица и руки, армячишко худой, спины согнуты, скудная лепта . Выражение «Пошли они, солнцем палимы » стало афоризмом. Сострадание вызывает пронзительная деталь: крестьяне, которых прогнали, идут с непокрытыми головами, проявляя почтение.
Вельможа описан с помощью высокопарных метафор. Он держит в руках земные громы, а небесные его не страшат. Жизнь его бежит вечным праздником. Слащавые эпитеты поэтов-романтиков описывают райскую жизнь вельможи: безмятежная аркадская идиллия, пленительное небо Сицилии, благовонная древесная тень, солнце пурпурное, море лазурное . Конец жизни вельможи описан с иронией и даже сарказмом. Герой будет втихомолку проклят отчизною, дорогая и любимая семья ждёт его смерти с нетерпением.
В третьей части снова используется метонимия. Лирический герой обращается к родной земле, то есть ко всем её обитателям. Он открывает для всех сословий жизнь стонущего народа. Глагол стонет повторяется как рефрен. Песня народа подобна стону (сравнение).
После обращения к русской земле, Некрасов обращается к Волге. Он сравнивает народную скорбь с разливающимися водами русской реки. В этой части Некрасов снова пользуется эпитетами весна многоводная, народ сердечный, стон бесконечный . Последнее обращение-вопрос к народу: проснётся ли он, или его духовный сон будет длиться вечно, согласно естественному ходу вещей? Для реалиста Некрасова этот вопрос не риторический. Выбор есть всегда, реальность непредсказуема.
- «Душно! Без счастья и воли…», анализ стихотворения Некрасова
- «Прощанье», анализ стихотворения Некрасова
- «Надрывается сердце от муки», анализ стихотворения Некрасова
- «Прости», анализ стихотворения Некрасова
Из-под руки классика вышло большое количество стихотворений, написанных под сильным впечатлением. Таким стало и произведение «Размышление у парадного подъезда», которое родилось в течение нескольких часов.
Размышления у парадного подъезда
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. «Допусти», - говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!
Наш не любит оборванной черни!»
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: «Суди его бог!»,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами...
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят...
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру...
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, -
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, - как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? -
Безопасней... Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье...
Не беда, что потерпит мужик;
Так ведущее нас провиденье
Указало... да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут... Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, -
Где народ, там и стон... Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
История создания стихотворения
По воспоминания современников, стихотворение «Размышление у парадного подъезда» было написано в то время, когда Николай Алексеевич пребывал в хандре. Таким его увидела Панаева, с которой он прожил более десяти лет. Она описывала этот день в своих воспоминаниях, рассказывая о том, что поэт целый день провел на диване, даже не вставая. Он отказывался от еды и никого не желал видеть, поэтому приема в этот день не было.
Авдотья Панаева вспоминала, что обеспокоенная поведение поэта, на другой день она проснулась раньше обычного и решила выглянуть в окно, чтобы посмотреть, какая погода царила за окном. Молодая женщина увидела на крыльце крестьян ожидающих, когда откроется парадный подъезд напротив дома поэта. В этом доме жил князь Н.Муравьев, который в то время служил министром государственных имуществ. Несмотря на то что погода была дождливая, сырая и пасмурная, крестьяне сидели на ступеньках парадного крыльца и терпеливо ждали.
Скорее всего, они пришли сюда ранним утром, когда только начинает вставать заря. По грязной их одежде легко можно было понять, что пришли они издалека. И у них, наверное, была только одна цель – подать прошение князю. Видела женщина и то, как вдруг на ступеньках появился швейцар, который стал подметать и прогнал их на улицу. А крестьяне все равно не уходили: они спрятались за выступом этого подъезда и, замерзая, перебираясь с ноги на ногу, промокая до ниточки, прижимались к стене, пытаясь спрятаться от дождя, ожидали, что, может быть, их все-таки примут, выслушают, или хотя бы возьмут прошение.
Панаева не выдержала и отправилась к поэту, чтобы рассказать ему всю эту ситуацию. Когда Николай Некрасов подошел к окну, то он увидел, как прогоняли крестьян. Дворник и вызванный городовой толкали их в спину, пытаясь как можно быстрее очистить от них и подъезд, да и, вообще, двор. Это очень возмутило поэта, он стал пощипывать свои усы, а так он делал, когда сильно нервничал, и сжал крепко губы.
Но долго наблюдать он не смог, поэтому очень скоро отошел от окна, и, задумавшись, опять прилег на диван. А уже ровно через два часа он читал Авдотье свое новое стихотворение, которое первоначально носило название «У парадного подъезда». Конечно же, поэт многое изменил в той картине, которая была увидена им в реальности, и добавил художественный вымысел, чтобы поднять темы возмездия и библейского и праведного суда. Поэтому этот стихотворный сюжет имеет у автора символический смысл.
Но цензура не могла пропустить такое стихотворное некрасовское творение, поэтому оно просто переписывалось и в течение пяти лет и ходило по рукам, переписанное вручную. В 1860 году вышло в печать в одном из литературных журналов, но без указания автора. Герцен, который посодействовал печати этого некрасовского стихотворения, в своем журнале " class="bbl-1-1-2">«стихотворение нет возможности не поместить».
Отношение автора к своему произведению
В своем сюжете поэт показывает простую и обыденную для того времени ситуацию, когда крестьяне становятся униженными и оскорбленными. Ситуация, изображенная автором, для нравов и порядков того времени, была обычным делом и знакома многим современникам. Но ее Николай Алексеевич превращает в целую повесть, которая основана на реальных и правдивых фактах.
Поэт показывает свое отношение к тому факту, что крестьяне, привыкшие к унижениям, даже не пытаются протестовать. Они как безмолвные рабы смерено позволяют измываться над собой. И эта их привычка тоже приводит поэта в ужас.
Некоторые читатели могут в его сюжете рассмотреть и призыв к бунту, который поэт, как патриот своей любимой страны и страдающего народа, создал в такой интересной стихотворной форме. И вот теперь, когда уже и его терпение достигло определенного пика, он призывает свой народ восстать против рабства и несправедливости.
Основная мысль, которую Некрасов старается донести в том, что народ не сможет ни пробиться, ни даже постоять у парадного подъезда.
Действовать нужно по-другому.
Основные образы и выразительные средства
Главный образ всего некрасовского стихотворения – это, прежде всего, сам автор, чей голос звучит постоянно, и читатель чувствует его отношение ко всему происходящему и к той проблеме, которую он поднимает. Но тем не менее он не называет себя, и создает свой образ так, словно он говорит не от себя, а как бы скрыт за реальностью, за теми картинами мира, которые он рисует при помощи выразительных средств. В каждой детали можно увидеть автора, который пытается подчеркнуть свое отношение к действительности.
Герои в некрасовском сюжете встречаются разные. Большинство из них объединены одним - страданием и героем. Всех просителей, бывающих у этого парадного подъезда, автор делит на две группы: кто-то выходит, напевая себе что-то приятное, а вторая группа людей обычно выходит с плачем.
И вот после такого деления начинается вторая часть его рассказа, где он сразу напрямую говорит о том, что однажды именно ему, поэту Николаю Некрасову, довелось видеть. С каждой новой строкой в сюжете нарастает голос автора, который стал невольным свидетелем людского горя и раболепства. И голос поэта звучит сильно и гневно, так как он чувствует себя совсем не как свидетель, а как участник всего этого.
Достаточно вчитаться в те характеристики, которые дает автор крестьянам, которые пришли с прошением. Они ждут, не напрашиваются, а когда их не принимают, то, смирившись с этим, покорно бредут себе дальше. И уже вскоре автор переносит читателя в те комнаты, куда так и не смогли попасть крестьяне. Писатель показывает жизнь такого чиновника, который продолжает унижать крестьян, считая себя выше их.
В третьей части некрасовского сюжета можно услышать и скорбь самого поэта, который негодует и протестует против такого отношения к крестьянам. Но как же себя чувствует чиновник, который так легко гонит крестьян прочь? И тут автор использует выразительные средства, чтобы его монолог был более живым и наглядным:
⇒Экспрессия.
⇒Сложные предложения.
⇒Риторические восклицания и вопросы.
⇒Дактилическая рифма.
⇒Чередование анапестов: трехстопных и четырехстопных.
⇒Разговорный стиль.
⇒Антитеза.
Анализ стихотворения
Автор старается показать контраст между жизнью сытого чиновника, который занимается тем, что увлечен азартными играми, обжорством, постоянная ложь и фальшь во всем, и совсем другой противоположной жизнью у крестьян, которые ничего хорошего не видят.
Жизнь крестьянина трагична, и всегда для мужика готовы тюрьмы и остроги. Народ постоянно угнетен, поэтому он так сильно страдает. Такой сильный народ гибнет по воле чиновников, чей обобщенный портрет показан в стихотворении.
Николай Некрасов возмущен и таким долгим терпением простого народа. Он старается стать их защитником, ведь сами они не возмущаются и не ропщут. Призывает поэт и чиновника одуматься, вспомнить наконец-то о своих обязанностях, ведь его задача служить на благо родине и людям, которые здесь живут. Автор возмущается тем, что в его любимой стране царят такие порядки, какое беззаконие, и надеется, что это все скоро прекратиться.
Но автор обращается не только к чиновнику, но и к самому народу, который безмолвствует. Он спрашивает его, сколько еще можно терпеть и когда же, наконец, он очнется и прекратит полниться горем и страданием. Ведь их страшный стон слышен по всей стране, и он ужасен и трагичен.
Возмущение поэта настолько велико, а вера настолько сильна, что у читателя не остаётся сомнений - справедливость восторжествует.